Октябрьское позднее (2008)

Краткий реликтовый луч, милосердный, как лепет
о состраданье к любой народившейся твари,
вышел – и сгинул. И снова горбатого лепят
ветер и дождь – из прохожего на тротуаре.

Он, одинокий, как праведник, чёрный, как ворон,
не исчезает во чреве бензиновоядных,
стеклобетонных и прочих приимных, но ворот
поднят, лица не видать, устремленья не явны.

Что ж его тянет и клонит – под ветром восточным,
редким казахским пришельцем, в раскос моросящим?
Что его гонит, как чёрную щепку, по сточным
и водосточным клоакам? – а впрочем, грозящим

разве что насморком. Что ж его носит, как парус?
Что ж позади, в ста шагах – и ни больше, ни меньше –
кто-то шагает за ним, неуклонно, как старость,
неграциозной походкой выносливых женщин?

Шляпа моя. И пальто из такого же твида.
Ёжится так же. Ну хоть бы походка другая!
И никого впереди на сто метров не видно.
А позади – неуклонно шагает... Шагает.